Очень в тему «нашлась» сегодня статья Николая Козлова, моего любимого психолога-практика:

Какую судьбу мы подарим нашим детям?

Как и любые привычки, хорошие привычки у детей вырабатываются с помощью повторений с положительным подкреплением, и обычно срок 20 до 40 дней - срок достаточный. Однако нередки ситуации, когда родители ежедневно напоминают детям о необходимости чистить зубы и сделать утром зарядку, дети это нехотя каждый раз делают, но хорошие привычки так и не вырабатываются - годами!
В чем причина?
Причина именно в том, что дети каждый раз делают - нехотя.
Расшифруем: дети не просто идут чистить зубы, а делают это с недовольным лицом и внутренним (а то и внешним) бурчанием. Делают зарядку подчеркнуто лениво и недовольно... Какой же навык по факту они воспроизводят и укрепляют каждый день? Они ежедневно укрепляют навык недовольства чисткой зубов и утренней зарядки, они ежедневно закрепляют нежелание это делать, день за днем формируют привычку не хотеть это делать.
Какой вывод? Следить за форматом: за тем, КАК дети идут чистить зубы и как они делают зарядку. Как? Бодро и с удовольствием! Следить нужно именно за этим!
В любом деле, оказывается, важно не только содержание, но и форма. Вы усадили ребенка делать уроки – по сути, по содержанию он их делает. Но как? Тоскливо и недовольно? Это – не годится, в таком оформлении уроки как следует сделаны не будут. С каждым часов такого приготовления уроков ребенок будет усваивать не столько знания русского языка или истории, сколько то, что уроки – это тоска и отстой…
Если месяц подряд утром делать зарядку, возникает привычка утром делать зарядку. Но если месяц подряд утром делать зарядку, сопровождая это тоскливыми комментариями и несчастным выражением лица, возникает привычка к утренней тоске и ненависть к зарядке. Именно поэтому армия для новобранцев начинается с формата: с приучения к тому, как нужно стоять, ходить и разговаривать: стоять без кривляний, ходить собрано, разговаривать по делу.
Итак, ещё раз:
Главная привычка, которую мы должны привить нашим детям, это –
Ничего не делать нехотя, всё делать только бодро и с удовольствием.
А добиться этого несложно: увидели кислую мордочку ребенка и его несчастно опущенные плечики – скажите ему, чтобы он это поправил. Элементарно? Сделаете?
В связи с этим хочу рассказать вам историю: очень важную историю. Возможно, именно с этой истории у меня начали меняться взгляды на то, на что должно быть похоже воспитание и что в нем самое главное.
Итак, дело было в деревне, мой сын Шура закончил 2 класс, и в школе сказали, что у него слабовато с математикой. Я решил с ним заниматься. Говорю: «Шура, никаких рыбалок и гулянок, неси сюда портфель, будем заниматься». Шура повозражал, но безрезультатно, после чего побрел за портфелем, тащит его. Я останавливаю: «Нет, Шура, так портфель не носят. Отнеси обратно, и принеси его как следует. Хоть десяток раз сходи. Пока не принесешь портфель нормально, не сядем заниматься, и ты гулять не пойдешь». Шура поныл, но скоро понял – вариантов нет, и на какой-то по счету раз принес портфель уже как следует: спокойно, бодро и весело, как юный пионер. Следующий шаг – портфель не бросить на стол, а аккуратно поставить. Пободались – отработали и это. Он думал, что всё, вынул тетрадку, небрежно бросил её на стол, но и здесь встретил отпор: «Нет, Шура, не брось, а положи. И правый уголок выше левого». Хорошо, поправил тетрадку, после чего сел, упершись на локти, типа уставший. Я поправил и это: «Нет, Шур, так мы уроки не делаем. Садимся, держим правильно спинку, плечики, ручки».
Так началась борьба за формат: Шура отстаивал свое право делать уроки так, как хотел он, а я спокойно настаивал на том, что будет не как хочет он, а как следует.
Понятно, что Шура, как нормальный ребенок, всячески искал возможность изобразить, как ему тяжело и плохо, когда его так доводит противный родитель. Но я стоял непреклонно: «Шура, никаких уроков тебе не будет, если ты останешься в таком формате. Вначале у тебя будет нормальная спинка и нормальное лицо».
Шура поправил лицо и спину, сел нормально, но когда я стал задавать ему задачки, заныл снова: «Папа, я ничего не понимаю в этой математике!». Мой ответ звучал уже уверенно: «Шура, ты перепутал. Учи текст: «Я умный. Я сильнее математики, я с математикой справлюсь. Рядом со мной папа, он мне поможет». Несколько перепалок, и скоро Шура за мной уже повторял этот текст: «Я умный, я справлюсь с математикой, я сильнее математики!»
Это была борьба воль. Он искал всяческую возможность выражать свой протест и свои чувства, но я запрещал ему его протесты и все его чувства, когда он всем своим видом показывал, что вся эта учёба ему обрыдла и утомила. Очередным пунктом стал его почерк. Да, прекрасным его почерк не был и до этого, но тут Шура стал писать совсем недовольными кривыми буквами. Что делать с почерком? Я возразил и на это: «Шура, ты пишешь, как измученный жизнью. Ты, наверно, забыл, как пишутся буковки. Давай с тобой оставим математику и будем учиться писать элементы букв. Пишем строчку кружочков и строчку палочек. Будешь писать некрасиво – возвратимся совсем в первый класс». Шура написал несколько линеечек, потом сказал: «Папа, я вспомнил, как писать нормально».
Вы поняли, первый день был трудным. Это был день установление формата, и мы его установили. Это была – победа! После этого трудного дня всё пошло легко. Теперь у Шуры было всегда прекрасное настроение, которое создавалось тем, что я ему об этом напоминал и следил, чтобы он все делал весело и настроение себе не портил. Это была – новая эпоха!
Любопытно: мы отзанимались настолько великолепно, что Шура за один месяц успешно повторил весь прошлый год и половину будущего. Это, кстати, создало проблемы: на следующий год, в третьем классе, учительница математики на Шуру жаловалась, поскольку он на её уроках все задачи решал прекрасно, но откровенно скучал…
Сегодня, когда я пишу эти строки, Шуре уже 28 лет. Я хотел уточнить у него детали этой истории, но оказалось, что он почти ничего не помнит и вообще сомневается, что это было… Хорошо, что мама помнила больше, и общими усилиями основные моменты мы восстановили. Любопытно, что пару лет назад я спросил Шуру, что он думает по поводу своего детства и как мы его воспитывали. Шура задумался и сказал очень неожиданную для меня вещь. Он сказал: «Вы могли бы быть и построже!»
Да, он прав. Ваня и Шура были моими первыми детьми, я только осваивал эту науку родительства и в то время был сторонником скорее свободного воспитания. Как выпусник факультате психологии МГУ, я был в восхищении от взглядов Карла Роджерса, верил в безусловно позитивное начала в каждом человеке и был убежден, что моя главная задача, как родителя – создать ребёнку обстановку понимания и поддержки, в которой он будет свободно развиваться и осуществлять свои собственные выборы.
Сегодня я так не думаю. Воспитав пятерых детей – прекрасных детей!, - я изменил свои взгляды на воспитание. И именно то лето, когда я летние дни проводил за уроками с Шурой, заложили основы моих новых взглядов.
Да, с тех пор я понял силу формата. Я понял, как важно не разрешать детям делать все эти кривые мордочки, которыми они показывают вам, какие вы мучители. Родители, не бойтесь «подавленных эмоций», которыми вас пугают горе-психологи, и следите за тем, чтобы ваш ребенок не привыкал вести себя, как несчастное существо. Образ поведения, повторясь, становится привычкой, привычка превращается в характер, а характер строит уже судьбу.
Какую судьбу мы подарим нашим детям?

Танюша, не соглашусь с тобой.
В нас нет ничего бесполезного и эго тоже полноправный и необходимый участник нашего бытия.
Именно эго позволяет нам устанавливать собственные границы и учится уважать чужие, а это и есть понимание свободы воли.
Есть такое понятие - жить для других, ради других.
На первый взгляд - все нормально, не замыкаться же только на личных проблемах.
А на самом деле это могут быть две противоположных по направленности ситуации.
Первая - позиция жертвы. Делать что-то для других, чтобы в ответ давали внимание и любовь. Причинять добро, вымогать внимание, торговаться количеством отношения друг к другу... Это все из этой категории.
И есть второй вариант. Когда щедро отдают, потому что чего-то много. Не задумываясь об ответной плате, не делая человека должником и не запоминая количества. Отдавать свою любовь и внимание можно, когда открыто сердце и в нем уже нет страхов. Это состояние, когда человек становится передаточным пунктом: через него просто идет поток Мироздания. Именно поэтому у Матери Терезы или Саи-бабы хватало внимания и любви на всех страждущих. Но это состояние не нарабатывается за несколько месяцев и даже лет работы над собой.
Между двумя этими вариантами - огромный, богатый опыт эго. От позиции побирушки до состояния мецената.
Именно нормальное, здоровое эго формирует наши желания двигаться вперед, добиваться каких-то целей и строить новые планы.
Именно эго оберегает нас от желания отдать больше, чем мы можем (а чего греха таить, мы, женщины, часто так и делаем) и тем обеспечивает нашу безопасность.
Я думаю, что в идеале эго - это баланс Сознания и Души. Душа транслирует свои нужды к Сознанию, а Сознание ищет пути их реализации.
И вопрос только в том, что больше влияет на наше эго: желания нашей Души или те шаблоны, которые навязывает нам социум?